Интервью Виктории Вейсбрут, которое доказывает, что вы были абсолютно правы насчет мурала

Интервью Виктории Вейсбрут, которое доказывает, что вы были абсолютно правы насчет мурала

Все уже все решили и успокоились, но вот представьте, минувшим летом в центре города на пустующей серой стене появился гигантский портрет Юрия Гагарина и все были этому рады. Представили? Именно это случилось в подмосковном Одинцово.

Ну, ладно, не в центре, а в одном из спальных районов, и довольны были не все. Но мурал с Гагариным появился, а вместе с ним еще около 80 работ художников со всего мира, среди которых была и работа теперь уже очень известной калужанки Виктории Вейсбрут.

— На Urban Morphogenesis был какой-нибудь отбор работ?

— Работы никак не цензурировались. Художник мог высказываться. Никто не ходил по домам и не спрашивал: «А что вы хотите видеть на своем доме?» Каждый фасад был произведением искусства.

— А жители как-нибудь высказывались?[Tag1]

— Я общалась с организаторами, которые работали с жителями — их собирали, опрашивали, рассказывали про фестиваль. Было много людей, которые изначально были против, но в итоге после сбора голосов позитивно настроенных людей оказалось больше и недовольных не было слышно. Пока я работала, очень многие люди приходили и говорили: «Круто!», «Спасибо!». Они организовывали в соцсетях группы и решали, кто и для какого художника готовит обед. Нас подкармливали, звали на шашлыки. На самом деле жители очень-очень по-доброму ко всему этому отнеслись. В итоге все были рады, но в начале, я думаю, люди просто боялись.

— Т.е. при такой организации процесса, когда жителям заранее объясняют что и как, искусство может попасть на стену?

— Я не знаю, насколько это зависит от организации процесса. В России слишком мало подобного опыта, чтобы судить, что и в каких случаях работает.

Интервью Виктории Вейсбрут, которое доказывает, что вы были абсолютно правы насчет мурала
Слева реализованный в Одинцово мурал итальянца Йорита Агоча, справа — проект мурала Виктории Вейсбрут.

Помирить и вовлечь в процесс

Urban Morphogenesis — фестиваль, организованный в микрорайоне Новые Трехгорки подмосковного города Одинцово, готовился почти год и стоил 20 млн рублей, 9,4 из которых были выданы в качестве президентского гранта, остальное — деньги меценатов.

По сообщениям одинцовской прессы — «по-настоящему жарких споров вокруг работ, не было. Со стороны обывателей всё ограничивалось стандартными репликами вроде: «Да такую мазню любой нарисовать может», или «Чего-то я вообще не понял эту фигню».  При этом, для желающих проводились экскурсии, разъясняющие что и почему изображено на том или ином мурале. Готовили даже приложение для смартфонов, с которым каждый смог бы понять, что имел ввиду художник.

Вдохновитель и главный организатор фестиваля Дмитрий Лёвочкин в беседе с ДопОфисом объяснил успех своего начинания желанием властей и работой с «социологией»:

« — Когда я придумал идею с фестивалем, я не просто ставил задачу расписать художниками со всей планеты огромные фасады — это слишком просто, но и вовлечь в команду 35000 людей, проживающих в микрорайоне «Новая Трехгорка», при том, что согласовать заранее эскизы — это не реализуемая задача, тогда мероприятие превратиться уже в ангажированное действие, и получит возмущение от жителей, скорее всего (с вероятностью 97%), жители — это не профессиональное сообщество, они устраивать начнут негативные действия, высказывания и, самое интересное, — учить, ссылаясь на социальный статус места, где всплывут все обещания, невыполнения, и проблемные места местной власти и места в целом. Идеальных мест нет.

Я знаю точно, что повторить фестиваль возможно, но не возможно его повторить без социологии и желания местной власти и губернатора региона. Пока их желание не будет сильным, ничего не получится. Это огромная работа. Там много тонкостей, связанных с анализом места, выявление проблемных точек, просчет решения задач и общение с жителями — не забываем, что город должен быть готов решать оперативно эти задачи, а жители начнут торговаться за свои социальные «ништяки».

Представьте одно: когда негативный микрорайон, 35000 человек разделены на 2-3 лагеря и им этот фестиваль не нужен. Плюс куча проблем социального характера. Моя задача их помирить и вовлечь в процесс».

В Калуге вовлекать общественность в процесс никто не собирался — решение по муралу принималось профессиональным жюри во главе с главным архитектором. А власти показали полное отсутствие воли, дав заднюю, когда все уже было решено.

Надо это дело замять

— Все началось с «высотки» на Воронина, — рассказывает Виктория. — Раз уж она такая выпирающая, я предложила ее не прятать, а сделать из нее арт-объект. За счет моего поста до Разумовского дошла информация, что такой вариант был, но его не рассмотрели. Меня пригласили на городской совет, там предложение отклонил сам собственник. Но поскольку Городскому голове понравилась идея сделать в Калуге такой арт-объект, мы договорились, что поищем другие варианты. Эту стену нашла компания Тиккурилла — они сами хотели вложиться. Поскольку я хотела сделать что-то подобное в городе, я эту идею поддержала, но я ведь не единственный художник в Калуге, правильно? Поэтому сделали конкурс. Но, поскольку все это было впритык-впритык и вот-вот уже зима, конкурс запустили короткий. Хотели максимально донесли информацию до художников. Было 11 заявок — это не так уж и мало.

— Ну был конкурс, вы в нем победили. А чего же его отменили в итоге?

— Мне сложно сказать — это их какие-то заморочки. Поднялся бунт со стороны горожан. Мне пришло сообщение от главного архитектора, что надо это дело замять, и что появилось давление «сверху». Наверное, давление сверху появилось из-за давления снизу. Главному архитектору вся эта затея нравилась, он вместе со мной вносил правки в работу. Но поскольку не было опыта проведения таких мероприятий — не учли бунт со стороны жителей.

— А почему, как вы думаете, произошел этот «бунт»?

— Люди у нас не готовы. Я эту мысль доносила и до властей, мы это обсуждали. И вообще это была скорее общая мысль, чем моя. У нас Россия в принципе отстает от всего остального мира в плане искусства. Из-за того, что у нас в советский период искусством были советские плакаты. Мы выпали из общемирового развития.

— И это плохо?

— Это не плохо. Это была наша отдельная ветвь, которую мы можем использовать, которой ни у кого больше нет. Но сейчас из-за того, что все это дело накрылось, мы начали догонять и постепенно погружаться в то, что творится во всем остальном мире. Мы растем, но и весь мир растет. Китай очень сильно растет. Я даже не знаю, что они сделали в плане искусства, они закрыли в какой-то момент свой рынок от окружающего мира. Ковырялись-ковырялись, вертелись-вертелись, крутились-крутились, потом открылись и оказалось, что у них какой-то большой скачок. В России должно что-то подобное произойти. А у нас ощущение советского консерватизма — нам ничего не хочется менять.

— Т.е. Вы в принципе согласны с Лебедевым, что у нас народец не тот.

— Я понимаю, что это человек такой, он высказывает мысли определенным образом. По смыслу я ним согласна. Не то чтобы народец не тот. Просто у нас очень маленький процент населения интересуется искусством и понимает, как оно сейчас выглядит. То, что было за границей сто лет назад, а у нас воспринимается как что-то новаторское.

— У меня есть не одна диктофонная запись разговоров с калужскими деятелями искусств, актерами, галеристами и т.д., где они жалуются, что народ у нас темный, ничего не понимает и только небольшое количество просвещенных людей, может этот народ как-то облагородить. Ни одного текста по этим записям я не опубликовал, потому, что все эти деятели потом просили эти их слова убрать.

— Почему?

— Потому, что боятся темного народа, который они намерены просвещать.

— Мне уже поздно бояться)))

— Не слишком ли деятели искусств далеки от народа?

— На эту тему очень хорошо говорил Лебедев. То, что массы народа далеки от культурного общества, это везде в мире так. Но у нас в России это культурное общество в сравнении с массами очень маленькое.

— А нет ли тут подмены, «культурных» на «тех, кому нравится то, что я делаю»? В Третьяковскую галерею люди зимой часами в очереди стоят от дикости?

— Это у нас в Калуге была такая выставка, и на нее стояли толпы людей? Если мы говорим об этих культурных людях, они будут смотреть на любое искусство. Им может не нравиться современное искусство, они будут ходить и рассматривать какую-то классику.

— Мне представляется, что некоторая элитарность, с которой деятели искусств позиционируют себя, является одним из главных препятствий к понимаю того, что они делают, широкими народными массами. Я вижу, что художники прячутся в своем кругу и шепчутся о том, что люди их не понимают.

— Вы меня сбили с толку словом «культурный». Вы же его и употребили, я его не употребляла. Давайте будем говорить «образованный». Образованных людей, которые понимают, что такое искусство, у нас очень мало. Потому что история искусства нигде не преподается. Сколько людей у нас знает что-то помимо Малевича и Айвазовского? Того, что сейчас происходит в мире, не знает никто. Знаете Херста? Кунста? Наверняка знаете. Но давайте пройдемся и спросим. Если люди берутся судить искусство, они должны знать, что представляет собой искусство.

— Т.е. для того чтобы сказать, что мне не нравится какой-нибудь мурал, мне нужно сначала получить профильное образование?

— Чтобы принимать решение о том, будет он или нет — да. Чтобы высказываться за или против, нужно знать, о чем говоришь. Нельзя найти ни одной работы, которая будет нравиться ста процентам людей. Дизайн может нравиться всем. Искусство может нравиться или не нравиться, но независимо от этого имеет право на существование.

Мысль для обсуждения

— Если интересно, я думаю, что в конкретной истории с конкретным муралом дело не в способности или неспособности понимать современное искусство. Дело в том, что в обществе сформирован четкий запрос на прямое участие в управлении городом. Хотя бы городом. Люди хотят принимать решения. Возможно, я был излишне очарован новым городским головой, но когда он только пришел, он позиционировал себя как человека, который хочет знать, что думают горожане. Открыли «Точку кипения», запустили «активного калужанина», стали проводить общественные проектные сессии и т.д. А тут решение было принято вообще без какого-либо общественного участия — это и стало основной причиной возмущения. Просто прилетело вам, а не горуправе.

— Не знаю — это проблема властей. Я оцениваю ситуацию с позиции художника. И я не настаиваю на том, что надо сейчас пойти и сделать эту работу вопреки всем. Народ не умеет оценивать искусство — значит, не умеет. Но, видимо из-за того, о чем вы говорили, власти и пошли на попятную, они хотели сделать что-то хорошее и не ожидали, что это вызовет протест. Но раз такая ситуация сложилась, то, насколько я понимаю, ко второму конкурсу планируется подключить союзы художников, союзы дизайнеров, союзы архитекторов — людей, чье слово имеет вес в искусстве. И параллельно с этим в городе будет запускаться просветительская программа с лекциями, круглыми столами, приглашением спикеров и т.д. Но пока все это только на уровне размышлений, как это будет оформлено в итоге — непонятно.

— Вы обижены на горожан?

— Нет. Я переживала первых два дня. С непривычки, когда сталкиваешься подобным, переживания, наверное, естественная реакция организма. Пока я не оценила обстановку не разложила все по полочкам, я переживала. Но я ведь получила реально много поддержки от людей из сферы искусства, от художников. Писали даже из других городов и стран. Я поняла, что нашему городу не хватает именно вот этого образования. Никто не может отличить искусство от дизайна. Дизайн все хотят, искусство — то, что вызывает конфликт — никто не хочет принимать. А такие вещи заграницей стоят на городских улицах. Например, в несравнимых с Калугой городах, как Милан, напротив какого государственного здания стоит памятник, который выглядит вот так (показывает).

Интервью Виктории Вейсбрут, которое доказывает, что вы были абсолютно правы насчет мурала
Скульптура Маурицио Каттелану называется L.O.V.E. и должна была простоять напротив миланской биржи только два дня. Но стоит уже несколько лет.

 

— В европейских городах музеи давно уже вышли из своих стен — это понятно. У нас не рано ли для этого выползания?

— Ему нельзя выползать вот так сразу. Нужно постепенно.

— Хорошо. Вот сейчас почитают калужане и решат: «Виктория права, начну-ка я учиться понимать искусство». С чего начать?

— Вот сейчас это и обсуждается. Будут приглашаться какие-то спикеры, лекторы. Есть люди, посвятившие свою жизнь развитию современного искусства, и уже нельзя спорить с тем, что они лучше разбираются в этом, чем население.

— Ну а самостоятельно может почитать чего-нибудь?

— Я могу посоветовать, в принципе, читать, но это ведь не будет означать, что я сделала что-то для развития образования. Это и без моих советов все знают. Не поверите, есть масса книжек и все они называются примерно одинаково: «Непонятное искусство», «Как начать понимать современное искусство» и т.д. Но вряд ли их будет кто-нибудь читать просто так. А вот если человека этим заинтересовать, прочитать ему лекцию и сказать: ребята, прочитайте то-то и то-то. А если вам это не интересно, то, пожалуйста, не лезьте и не судите, если вы в этом не разбираетесь. Это все равно что говорить каким-то людям, которые занимаются развитием технологий, в какую сторону нам нужно развивать технологии.

— Опять мы к этой теме вернулись. BadComedian имеет право делать свои обзоры? У него нет образования связанного с кино.

— Ну это творчество. Любой человек может сделать обзор. Он не просто высказывается, он сам творит искусство. Люди его смотрят, кому-то нравится кому-то нет, возникает конфликт и это уже искусство. Я его воспринимаю как художника, а чтобы быть художником необязательно вообще иметь хоть какое-то образование, по факту. Если мы говорим о художнике, а не о рисовальщике. Если живописец то, понятное дело, ему нужны не только образование, но и годы стажа, а если художник — не обязательно.

— Я сейчас мысленно представил, как бы на такое заявление отреагировала моя преподавательница по живописи.

— Я говорю не про живописца, а про художника. Художник дает Миру мысль, и Мир ее обсуждает.

 

P.S. Виктория не станет принимать участие в новом конкурсе на создание мурала, но ее «Гагарин» все-таки обретет свое место в Калуге. Он украсит стену нового медиацентра в КГУ.

Читать также