На первый взгляд, эта тема далека от нашей повседневной жизни, но только на первый. Все эти заумные слияния и поглощения, а вернее их бум – тревожный сигнал. Особенно, с учетом того, как много россиян в прошлом году открыли инвестиционные счета и стали вкладываться в разного рода биржевые продукты.
2020-й год сильно замедлил реальный сектор мировой экономики и разогнал не реальный – т.е. финансовый. Новым инвесторам, хлынувшим на рынок, нужны были варианты прибыльных вложений, и к жизни вернулись хорошо забытые схемы. В частности, схема с Компаниями-пустышками, которые на английском обозначаются аббревиатурой SPAC (a special purpose acquisition company), т.е. спецкомпания по приобретению другой компании.
Схема работы SPAC, это что-то типа совместных закупок для взрослых дяденек, где вместо подгузников реальные предприятия.
Скинемся и купим бизнес
Упрощенно схема работы такой компании выглядит так: группа инвесторов дают деньги пустой компании, которая, используя разные методы, покупает компанию реальную.
Есть «Успешная компания» – не принципиально, торгуется ли она публичном рынке или нет — акции принадлежат только определенному кругу лиц, например, одной семье. У компании все хорошо, акционеры получают доход и окружающих это бесит. Другие смотрят на нее и думают – вот бы и мне немного акций такой успешной компании – но они не продаются.
И вот тут появляется компания-пустышка – у нее, наоборот, нет ничего (вообще ничего), кроме обаяния генерального директора, его репутации и заверений. Глава такой компании, как бы, говорит: «У меня большой опыт в бизнесе. Дайте мне денег и на них я куплю эту Успешную компанию и сделаю ее публичной, а вы получите акции и увеличите свои инвестиции».
Набрав денег, SPAC начинает обрабатывать акционеров «Успешной компании», либо ищет какие-то иные возможности получить право голоса или контроль. Схем слияний и поглощений очень много и в итоге какая-нибудь из них, как правило, срабатывает.
На практике все гораздо запутанней – продают не акции, а юниты, варранты и всякие доли в акциях на момент поглощения. Но суть в том, что множество инвесторов скидываются, чтобы с помощью опытного бизнесмена отжать бизнес у другого опытного бизнесмена.
За прошлый год спецпустышки насобирали с инвесторов 80 млрд долларов. За первую пару месяцев 2021 они уже собрали 60 млрд долларов. Все ведущие российские брокеры уже предлагают своим клиентам вложиться SPAC-продукты. Благо, сейчас это можно сделать пару раз стукнув по экрану смартфона.
А вот в 80-е, когда враждебные поглощения были в моде, но еще не имели такой скромной аббревиатуры, для них использовались деньги крупных инвесторов.
Человек, изменивший имидж Уолл-Стрит
Сама по себе схема со SPAC-компаниями вполне законна и отнюдь не нова. Пик ее популярности пришелся на 80-е годы прошлого века и тогда же она прочно стала ассоциироваться с жадностью, обманом и беспринципностью. Более того, именно благодаря пожирающим все на своем пути спецпустышкам, брокеры с Уолл-Стрит приобрели имидж безнравственных, думающих только о наживе, негодяев. Согласитесь, именно так они выглядят в современном кинематографе.
Вспомните «Уолл-Стрит», «Игра на понижение», «Волк с Уолл-Стрит» или хотя бы «Красотку»: главные героев всех этих историй – это собирательные образы из одной реальной истории.
Вот, например, Мартин Сигел, мальчик из скромной семьи с отличным образованием – политехнический институт Ренсселера и Гарвардская бизнес-школа. Умен, уравновешен и, как писали о нем газеты того времени, «возмутительно красив». В начале 80-х он получает работу в старом, консервативном банке Kidder, Peabody & Co, стабильно болтающимся где-то между 10 и15 местом в рейтинге «китов» Уолл-Стрит.
Сигел быстро нашел себе нишу на плохо обозначенной территории корпоративных поглощений, успешно защищая клиентов банка от враждебных предложений о поглощении.
Журнал «Businessweek» назвал его «хитрым виртуозом оборонительной тактики» и «звездным полузащитником в корпоративном футболе». Иногда ему даже приписывали должность «Министра обороны Уолл-стрит».
Правда, все эти эпитеты он получил, по большей части, в профессиональных некрологах, но он действительно был звездой с зарплатой в 2,5 млн долларов в год.
Став звездой мира инвестиционного банкинга, обзаведясь шикарным домом, машинами, яхтой и вертолетом (да-да как у героя «Волка с Уолл-Стрит»), Сигел покинул консервативный банк и перешел в инвестиционную фирму Drexel Burnham Lambert, чтобы перестать защищать компании от поглощения и начать поглощать их самому. Но не успел.
В 1986 году другой, не очень молодой и не такой красивый, но очень амбициозный прокурор подписал ордер на арест очень высокопоставленных сотрудников очень крупных инвестиционных банков — Goldman Sachs, Merrill Lynch и других. Звали этого прокурора Рудольф Джулиани. В последствии он станет мэром Нью-Йорка и прославится в этих ваших интеренетах, применением на практике «теории разбитых окон». А тогда он возглавил настоящий «крестовый поход» против Уолл-Стрит и закрепившихся там практик рискового арбитража и инсайдерской торговли.
И опирался Джулиани на показания прижатого к стенке Сигела. Оказалось, что уже к 1981 году он подружился с Иваном Боески (угу, русский след!), уже утвердившимся в качестве гиганта Уолл-стрит, благодаря череде дерзких спекулятивных триумфов и поглощениях, основанных на том, что теперь называют SPAC. Боески «попросил совета» по сделкам поглощения, над которыми работал Сигел, и тот посоветовал. Получив в награду денежные выплаты на общую сумму 700 000 долларов налом.
Подробно и в деталях эта история рассказывается в бестселлере репортера Wall Street Journal Джеймся Стюарта «Логово воров» («Алчность и слава Уолл-Стрит» в другом переводе).
Книга стала нестареющей классикой и выдержала 15 переизданий только в США. Ее должен прочесть каждый, кто решил податься в инвесторы, поскольку она позволят прочувствовать и пережить одно простое знание: мы не видим тех, кто по-настоящему зарабатывает на биржевой торговле.
Зачем он это сделал?
Это дело изменило отношение американцев к воротилам Уолл-Стрит. Публикуя все новые подробности, журналисты раз за разом задавались одним и тем же вопросом: «Зачем он это сделал?»
Зачем человек с семизначной зарплатой рискует всем, что имеет, и самой свободой ради еще нескольких сотен тысяч? Пожалуй, такой вопрос можно задать многим российским чиновникам, согласитесь.
Кажется, что ответ простой – жадность, алчность, некий глубинный порок, пожирающий душу безнравственного богача.
— У людей с маниакальным стремлением к приобретательству деньги сами по себе являются просто способом вести счет в психологической игре, — утверждает Стивен Берглас, клинический психолог Бостонского университета, написавший книгу «Синдром успеха».
Иногда чувство нелюбимости или отверженности в детстве приводит к эмоциональному голоду, при котором деньги становятся конкретным символом личной ценности, а накопление огромных сумм — доказательством их привлекательности. Часто именно неудавшийся отец или тот, кто когда-то был успешным, но потом запнулся, вызывает тревогу по поводу успеха. — Сын, став взрослым человеком, питает глубокий страх, что и он потерпит неудачу, — сказал доктор Берглас. Он переоценивает себя, связывая свое эмоциональное благополучие и самооценку со своей способностью поддерживать все большие успехи. Этот процесс, в конце концов, подталкивает к тому, чтобы получить преимущество, нарушив правила. Это не столько преступный умысел, сколько страх провала.
Но сам Сигел вспоминал мучительную неуверенность в себе и жажду безопасности, которую испытывал, когда каждый его шаг превозносили до небес. — Я знал, что никогда не был так хорош, как они говорили. Я поднялся слишком высоко и слишком быстро. Мне было 34 года, и я был на вершине мира. Я был властелином вселенной, но чем выше я поднимался, тем больше падал. Я всегда боялся, что останусь без работы, что каждая сделка будет моей последней, что все это рухнет. Я чувствовал, что должен получить страховой полис. – Вспоминал Cигел 10 лет спустя в разговоре с репортером NYTimes.
Неправда ли напоминает ощущение от новостей о каком-нибудь новом коррупционном скандале?
