Почему калужские купцы ушли с мирового текстильного рынка.

Почему калужские купцы ушли с мирового текстильного рынка.

Разговоры о калужском купечестве сегодня ведутся с несколько романтическим, если не сказать «елейным», придыханием. Дескать, были времена – предприимчивые люди на ровном месте собственным трудом и усердием создавали себе капиталы, торговали со всем миром, строили особняки, церкви и носили красивые бороды. Но, они еще и работали.

И делали это в конкретных социально-экономических условиях, которые не так уж сильно отличаются от современных российских реалий. Возможно, нынешним предпринимателям можно извлечь уроки из судьбы калужского купечества. Особенно, учитывая, что все оно разорилось.

«Импортозамещение» и «технопарки»

Ткацкие мануфактуры Калужской губернии, продукция которых поставлялась даже и во флот Британской Империи – важная часть мифа о калужском благополучии 18-19 веков. В общем случае обывателю представляется, что несколько предприимчивых калужан, одни тут, другие- там, построили ткацкие фабрики и наладили дело таким образом, что их исключительно качественная продукция стала пользоваться огромным спросом за рубежом.

И в целом все так, но есть пара нюансов)))

Почему калужские купцы ушли с мирового текстильного рынка.

Дело в том, что импортозамещение, придумал не Дмитрий Медведев и даже не Путин: на протяжении всей истории нашего отечества многие правители были вынуждены прибегать к этой мере. И Петр I работал в этом направлении активнее многих.

Строительство торгового и военного флотов требовало собственного производства пеньки для канатов и парусинной ткани, но Россия вывозила семена льна и необработанную пеньку, покупая у иностранных держав продукцию переработки этого сырья. Потому учреждение и развитие собственного производства «бегучего такелажа» было государственной задачей.

Полотняные (и бумажные) мануфактуры при Петре Первом открываются по всей стране, и в том числе на территории, которая позже станет Калужской губернией.

«Открытие мануфактуры» по-петровски – это создание выгодных условий для работы предприятия. Так для мануфактуры, ныне известной как «Полотняно-заводская бумажная мануфактура» были выделены церковные земли без всякой оплаты. Существенная часть, а иногда и все продукция предприятия выкупалась казной по фиксированной цене, чем обеспечивался постоянный спрос. Кроме того, владельцы мануфактур (даже не дворяне), петровским указом получили право покупать крепостных крестьян, для работы на мануфактурах. Они не находились в собственности мануфактурщиков, а были, как бы, в пользовании. работники, лично зависимые, не были заинтересованы в результатах своего труда, а помещики не хотели расставаться с бесплатной рабочей силой. Например, в XVIII веке предприниматель Никита Демидов купил в Калужской губернии Ромодановскую волость, где было 28 деревень и сел. Людской товар обошелся ему по 7 рублей за человека. Крестьяне «приписывались» к заводам, а на женщин и детей возлагался поземельный налог за всю волость. Тяжелый труд и ранняя высокая смертность сопровождали «приписных» работников. Конкретные формы и правила такого использования разнились от конкретного временного периода, но этот труд всегда оставался рабским, а рабочие – бесправными.

Каверзное замечание. На самом деле, строгого определения того, что такое мануфактура, в российском законодательстве того времени не было. Технически мануфактура – это крупное производство, основанное на разделении труда, но вот где начиналось «крупное» производство и насколько глубоким должно было быть разделение труда – никто сказать не мог. В ведении учрежденной Петром Мануфактур-коллегии (Минпром по-нашему) находились металлургические и текстильные мануфактуры, а, например, кирпичные и мыловаренные оставались неучтенными.

Госзаказ и приватизация

Суть в том, что в развитие торговли и промышленности в России было государственным начинанием. Петр, решил развивать торговлю с Европой и «воевать Север», он открыл новый торговый маршрут через Балтику, для развития этого маршрута начал строить торговый флот, для защиты – военный флот, а для строительства флотов приказал ставить повсюду железные, полотняные, бумажные, серные, пороховые и всякие прочие заводы и мануфактуры. Самостоятельно, от предприимчивости отдельных личностей, эти заводы не возникали.

Казенная мануфактура предшествовала частной, затем соседствовала с ней, при этом значительная доля частных мануфактур стали таковыми в результате передачи их казной частному предпринимателю. В течение XVIII в мануфактурное производство из полностью казенного, стало полностью частным. Увидев, что государство готово платить за товары с глубокой переработкой, обладавшие большим торговым капиталом купцы стали вкладывать деньги в производство.

Почему калужские купцы ушли с мирового текстильного рынка.

Одновременно с этим, государство ограничивало импорт из-за рубежа товаров, аналогичных тем, что производились на российских мануфактурах, вводились высокие заградительные пошлины. Так, первый в истории России таможенный тариф 1724 года устанавливал пошлины в 75% на импорт железа, игл, парусины, скатертей, салфеток, некоторых видов тканей.

Развивая таким образом частное предпринимательство, государство, с одной стороны, импортозамещало некоторые стратегические категории товаров, а с другой, достигало активного торгового баланса — пополняло бюджет за счет импорта. Петр I тоже, вполне, мог быть автором фразы «Денег нет, но вы держитесь» — прорубание «окна в Европу» стоило казне огромных средств.

Каверзное замечание. Любопытно, что при этом, мануфактуры и заводы долгое время вообще никак не конкурировали ни с народным промыслом, ни с ремеслом, а находились, как бы, в иной производственно-экономической плоскости. Мануфактурные товары потреблялись исключительно казной и богатым дворянством, или шли на экспорт. Остальное население пользовалось продукцией ремесленников или собственного изготовления. 

Купцы и перекупы

Российская парусина, действительно, была востребованным товаром на мировом рынке XVIII века – весь флот того времени был парусным и расходовал много ткани. Выделять калужскую парусину, как некое отдельное явление, пожалуй, все же несколько неправильно. Жители Серпухова, или Нижнего Новгорода, с полным на то основанием, говорят то же самое про парусину со своих мануфактур. Вся российская парусина пользовалась спросом и отлично сбывалась в Европе: Лондоне, Амстердаме, Берлине, а позже и в Североамериканских штатах.  И пока спрос на парусину был велик, калужское купечество расцветало.

Как и в остальных губерниях центральной России, в калужской весь парусиновый и канатный импорт, на протяжении XVIII – первой половины XIX веков, держали несколько купеческих семей относящихся к Первой гильдии: Билибины, Усачевы, Прянишниковы, Кожевниковы, Ларионовы, Ивановы, Торубаевы. При этом, все они, в той или иной степени, совмещали промышленную и торговую деятельность. Но при этом не образовывали компаний – их бизнес зарождался и умирал «семейным», в то время как на мировом рынке уже во всю действовали «кумпанства».

Главная техническая особенность российской внешней торговли состояла в том, что на протяжении XVIII – первой половины XIX веков она велась преимущественно на иностранных судах. Товары вывозились и завозились в страну кораблями иностранных компаний.  Соответственно и торговля, в значительной части, велась через европейских «перекупов».

Да, при всех сложностях организации внешней торговли, купцы в накладе не оставались. Их прибыль составляла от 18 до 30 % в зависимости от вида товара. При закупке и продаже российского товара за границу капитал удваивался за три-пять лет при совершении одной торговой операции в год. Продажа иностранных товаров на российских рынках сулила удвоение капитала за два-три года. Но вечно это продолжаться не могло.

«Англичанка гадит»

Как мы помним из школьной программы, начало девятнадцатого века – это период наполеоновских войн, в ходе которых французский император принуждает европейские державы, и в том числе Россию, к континентальной блокаде Англии. Еще мы помним, что Россия то и дело нарушала эту континентальную блокаду, что, в итоге, стало одной из предпосылок Отечественной войны 1812 года. Причем здесь калужские купцы? А при том, что в описываемый период, на Англию приходилось 50% всего российского экспорта, в котором 7-10% занимали товары, проходившие в таможенных ведомостях как «изделия» — льняные ткани и пенька.

Когда половина 50% всего российского экспорта рухнуло в одночасье, в стране сложилась ситуация, которую можно сравнить с 2014-м годом. Тяжелейший кризис в промышленности и сельском хозяйстве, падение курса рубля, галопирующая инфляция, дефицит государственного бюджета (125% в год!).

Упадок льняных мануфактур начался именно с континентальной блокады. Структура экспорта начинает меняться — товары с высокой степенью переработки: листовое железо, медь, ткани и кожи — уступают место «жизненным припасам»: хлебу, салу, маслу, икре и патоке.

Стагнация на фоне модернизации

Калужские купцы пережили «наполеоновский кризис», сохранив производства и доход во многом благодаря тому, что дифференцировали свой бизнес, не делая ставку на какой-то один товар. (Билибины содержали парусно-полотняную фабрику и чугунный завод; купцы Фалеевы – полотняную фабрику, кожевенное производство и пивоваренный завод). Но адаптироваться к переменам не смогли.

Еще в 1834 году в Калуге было 47 купцов первой гильдии (кандидаты в список Forbes), 95 – второй (субъекты МСП), 2154 – третьей (микропредприятия). А уже в 1857 году количество купцов в городе резко сократилось. Первой гильдии насчитывалось 5 человек, второй — 43, третьей — 993 человека.

Промышленная революция, охватившая Европу в 1840-х годах, слабо затронула Россию не в последнюю очередь потому, что отечественная промышленность, и калужская в том числе, работала на госзаказ. В XVIII веке работа на казну обеспечивала выживание частному производству, в XIX – убила конкуренцию. Российские купцы и промышленники просто не видели смысла в модернизации.

Почему калужские купцы ушли с мирового текстильного рынка.

Известная династия калужских промышленников Мальцовых может служить примером обратного процесса – когда частная инициатива, опережает государственную мысль. В 1841 году принадлежавший Мальцовым Людиновский завод стал первым в стране производить сначала железнодорожные рельсы, а затем и паровые машины. А государственный заказ, вернее предложение от Министерства путей сообщения, на организацию такого производства внутри страны, был получен только в 1867-м году. И оказалось, что на всю страну есть только два завода, способных делать рельсы и паровозы – Людиновский и Невский.

Пример Мальцовых — единичен. Большая часть купечества оказалась равнодушно к техническому перевооружению своих производств. В то время, когда в Европе повсеместно внедрялись паровые ткацкие станки, в России продолжали работать на станках с низкой механизацией. А когда Людвиг Кноп начал массовые поставки британских ткацких машин в Россию, в Калужской губернии у него клиентов не оказалось.

Если правда, что история циклична — нам надо почаще делать выводы из событий прошлого. Увеличение за последние годы числа предприятий, работающих исключительно на госзаказе – ранее привело к стагнации. Попытки регулировать государством отрасли – к их отрыву от рынка.  Глубокий анализ причин банкротств и неудач – существенно более полезен, нежели изучение сотен историй успехов.

Список использованной литературы

История предпринимательства в России. книга первая. От середины средневековья до середины XIX века. М., 2000.

Шипилов А.В. Индустрия России первой половины XVIII в.: промыслы, ремесло, мануфактура. — Воронеж: ВГПУ, 2009.

Конотопов М.В. Савинова МА. Землянский М.О. Развитие текстильной промышленности России в мануфактурный период и в период кризиса феодально-крепостнической системы.

Струмилин С.Г. Промышленный переворот в России. — М.: Госполитиздат, 1944.

С.Н. Вишневская, Е.Н. Жукова «Промышленная империя» С.И. Мальцова как объект культуры повседневности. Калужский филиал МГТУ им. Н.Э. Баумана, Калуга.

Читать также