С начала года экономический блок Правительства России скребет по сусекам обсуждает новые пути пополнения государственного бюджета за счет тех, у кого эти деньги есть. В феврале обсуждался добровольный взнос в бюджет размером в 200-300 млрд рублей с крупного бизнеса, но до конкретных перечислений дело не дошло. Теперь Минфин подготовил законопроект о разовом сборе из сверхприбыли компаний в бюджет. Он составит 5% при досрочной выплате и 10% — в случае, если она будет проведена после вступления закона в силу, то есть после 1 января 2024 года.
И хотя кажется, что, впервые за долгое время, новыми налогами обложили не малый, а крупный бизнес, на практике у крупного бизнеса все равно больше преференций и послаблений, чем у тех, кто никогда не получал сверхприбыли.
Данная инициатива показывает «налоговую» логику, из парадигмы которой никак не может выбраться экономический блок Правительства – собирать здесь и сейчас, не задумываясь о том, что скоро собирать налоги будет не с кого. ДопОфис объясняет, почему нынешняя налоговая политика страны не дает расти бизнесу.
Откуда взялся НДС и почему он устарел
Существующая налоговая система сформировалась в специфических условиях 90-х годов, когда производителей было мало, а спекулянтов предпринимателей, занимавшихся перепродажей товаров – много. Потому, основой налоговой системы стал Налог на добавленную стоимость (на стоимость, добавленную при перепродаже). НДС стал главным источником налоговых поступлений и, соответственно, главной целью налоговиков. Первая, ставшая известной, «автоматизированная система контроля» была создана в ФНС, именно для отслеживания разрывов в цепочке НДС, а после 2006-го года его даже начали взимать методом начисления – независимо от того, поступили деньги в кассу или нет. Для тех, кто работает с госконтрактами, это вообще парадокс, так как государство в лице заказчика еще не заплатило, но государство же в лице ФНС уже требует часть неполученного отдать.
Со временем НДС превратился проблему не только для бизнеса, но и для государства – его администрирование отстало от времени.
Он не учитывает, что предпринимательство содержит в себе некоторую долю риска и всякий бизнес подвержен влиянию внешних факторов. Например, таких как всемирная эпидемия доселе неизвестного вируса. В пандемию covid-19, когда был введен мораторий на банкротства, а в качестве поддержки вставшему без прибыли бизнесу государство раздавало кредиты, был накоплен снежный ком из долгов, неплатежей и кредитов, приведший к отложенным закрытиям и как следствие — «разрывов в НДС», за которые расплачивается тот в цепочке, кто выжил.
И при таком подходе, этих выживших, с каждым кризисом, будет становиться все меньше. По-хорошему в ФНС должны считать не только ежегодную валовую собираемость, но и учитывать, так называемую, пожизненную ценность клиента (LTV).
«Безвозмездные поступления от негосударственных организаций» впервые за много лет пополнилась миллиардными сборами: за декабрь они составили почти 3 млрд руб., а с начала 2023 года по 19 апреля — еще 17 млрд. Это процент от продажи уходящих из России иностранных компаний. О том, как это работает мы рассказывали здесь.
Пропасть между УСН и ОСНО
Все остальные налоговые режимы существовали как бы по принципу: «ну и вы там что-нибудь платите, раз уж у вас нет НДС». И сама налоговая политика была направлена (и направлена сейчас) на то, чтобы заставить платить тех, кто не платит. «Вывести из тени», «обелить», максимально затруднить ту или иную схему уклонения от уплаты налогов. И, надо это признать, ФНС России в этом сильно преуспевает. Даже во время пандемии ФНС собрала налогов в 2,5 раза больше, чем за 2019 год.
Но в итоге это приводит к невозможности роста бизнеса. Предприниматели боятся перехода с УСН на ОСНО как огня, идут на любые схемы и любой риск, лишь бы не платить главный налог страны. И сейчас в экономике нашей страны есть только крупный бизнес с одной стороны, субъекты малого предпринимательства — с другой и почти безлюдная пустошь там, где должен быть средний бизнес. За пять лет, с 2017 по 2022, количество средних предприятий в России сократилось на 12%: с 20 288 до 17 775.
В условиях санкций особенно заметно как это бьет по промышленному производству – расширять предприятие, набирать штат, вводить новые виды продукции просто нерентабельно, потому что, если получится, придется переходить на ОСНО, а там всю прибыль съест НДС.
Теневой бизнес никуда не делся
Да, по данным Росстата, осенью 2022-го да неформальная занятость снизилась относительно аналогичного периода прошлого года на 10% и составила чуть больше 13 миллионов человек. Но эти данные, скорее всего, несколько искажены, обстоятельствами прошлой осени. Тем более, что по данным ЦБ, объем обналичивания денег в том же году вырос до 64 млрд рублей, что ясно свидетельствует о том, что не все предприниматели пользуются кассовыми аппаратами.
Четыре года назад в ДопОфисе вышел материал «Выход из гаража», где предприниматели объясняют, почему не хотят работать легально. Ни один из факторов никуда не делся, более того, пандемия и последовавший за санкциями кризис сделал их актуальнее.
Итого
Собрать деньги с крупных компаний, которые получают рекордные прибыли в любой ситуации, идея, конечно интересная. Но на самом деле ничем не отличающаяся от предыдущей политики ФНС: по сусекам поскрести, забрать деньги у тех, у кого они еще есть. Вместо того, чтобы создать экономические, в первую очередь налоговые, условия для компаний, которые могут вырасти.
