Все описанные события реальны и имели место в Калуге в 2018 году. А вот имена героев и названия компаний изменены, чтобы их никто не узнал. Хотя в этой истории себя узнают многие.
Значит, мы подаем в суд?
— Понимаешь, деньги — самая неудобная тема на свете. Люди охотнее говорят сексе, о личных трагедиях, о каких-то страшных вещах, но не о деньгах. Женщина может спокойно и в подробностях рассказать тебе, как она рожала, но будет смущаться, если начать обсуждать с ней ее доходы. Друзья сидят, общаются, все хорошо – но приносят чек, и все смущаются. Вот ты улыбаешься, а сейчас попрошу счет, и между нами тоже возникнет неловкость: как платить, кто кого угощает. Тебе ведь проще будет заплатить за меня, чем сказать: «давай разделим счет».
Весеннее солнце уже пошло на убыль и свет, проникавший в большие окна, приобрел рыжеватый оттенок. Время бизнес-ланча давно закончилось и кафе как бы встало на паузу. Две женщины допивали кофе, почти не беседуя, но обдумывая то, что узнали за последние часы. То, что должно было быть консультацией, переросло в обед, а за ним и в послеобеденный кофе.
— Значит, мы подаем в суд? – спросила Кристина еще раз, пытаясь подвести итог долгому разговору.
— Нет, – ответила Ольга, тяжело вздохнув. – Ты сообщаешь ему, что не согласна на предложенные им условия. Предлагаешь свой вариант раздела компании. Он отказывается и после этого ты подаешь в суд и просишь привлечь нас в качестве экспертов.
— А если он согласится?
— Тогда вы делите все, по справедливости. Но он не согласится.
У Ольги буркнул телефон и, на секунду взглянув на экран, снова вздохнула.
— Придется все-таки вернуться в офис сегодня.
— Почему он так поступил?
— На самом деле, это не важно. Выбери любую причину, которая тебе понравится, если тебе это действительно нужно. Мы сейчас по второму кругу пойдем. Но корень проблемы, а это глобальная российская проблема, в том, что никто не хочет говорить про деньги. Он бы мог просто обсудить это с тобой, но наверняка постеснялся.
— Угу. Знаешь, давай разделим счет.
— Умничка.
Запускаем таргет по мамашам и вперед
Изначально она планировала открыть онлайн-сервис. Агрегатор, позволяющий самостоятельно рассчитать и заказать изготовление и установку окон и дверей. Пользователь вбивает размеры, устанавливает дополнительные параметры, вроде цвета и материала, а система выдает ему все доступные в регионе предложения. Тут же можно заказать. Производитель получает сформированный заказ, выполняете его и все довольны. А Кристина живет на подписку к сервису.
Кристина вложила в дело все декретное пособие и, в общем, смогла побороть технические трудности – дизайн заказала у одних, админку у других. А вот с привлечением производителей все оказалось гораздо сложнее – хотя изначально думалось что вот тут-то проблем не будет. Но мало кто сразу просекал в чем там выгода, большинство или не видели пользы, или открыто подозревали Кристину в том, что она хочет погубить их бизнес.
Через полгода постоянных встреч и переговоров на сайте оказались зарегистрированы только 4 компании, из, приблизительно 30, работавших в регионе. В том числе и компания, принадлежавшая Антону. Немолодому, но слегка молодящемуся предпринимателю.
Опыт в бизнесе у него был большой и разнообразный. В разные годы Антон перепродавал фрукты с «Садовода», ставил вендинговые аппараты в торговых центрах, открывал цех по производству пельменей, варил сыр и мыло, держал пункт выдачи OZON, а в конце концов взялся делать разделочные доски и постепенно освоил изготовление дверей.
Антон был опытным, но не был успешным. В общепринятом значении успеха. Ни одно его бизнес-начинание нельзя было назвать провалом. Все выходило в плюс, все приносило прибыль. Но происходило это недостаточно быстро и Антону начинало казаться, что он мается дурью, пока жизнь и настоящие деньги проходят мимо.
— Ты пойми, у меня есть чуйка, – говорил Антон Кристине. – Эта чуйка меня всю жизнь мучает. Я много чем занимался, но всегда искал какую-то уникальную нишу. Что-то особенное. Я ведь всю жизнь за кем-то повторял и с меня хватит. Я уже накопировался и готов создавать что-то свое. Давно готов, но чуйка у меня сработал только сейчас. Еще когда чертежи увидел, что-то шевельнулось внутри, а когда сделал, когда собрал – понял – это бизнес. Кристина, давай делать!
Эти слова Антон говорил, держа в одной руке маленький детский столик, а в другой – такой же маленький стульчик, отчего его жестикуляция имела патетический и истеричный вид одновременно.
Кристина искала детскую мебель для подрастающей дочки, не смогла найти ничего, что устраивало бы ее с точки зрения цены, качества и дизайна, и за вечер, вспомнив чему ее учили в МАРХИ, набросала в автокаде чертеж маленького разборного гарнитура из клееной фанеры. Заказ разместила у Антона (он единственный из оконщиков сам работал с деревом), пришла забирать, а он не отдает.
— Регаем бренд, запускаем таргет по мамашам и вперед.
«Я ничего не теряю, а если откажусь – он сделает без меня», — думала Кристина, глядя в горящие глаза Антона, который, кажется, не собирался отдавать ей мебель в случае отказа. – «Мог бы ведь и не предлагать мне ничего, но предложил. Поступок порядочного человека».
— Работаем только по предзаказам. Посчитай себестоимость. Пробей поставщиков. Плюс, нужна упаковка, чтобы можно было по почте отправить. Я делаю логотип, посадочную с формой заказа, группы в соцсетях и запускаю таргет по мамашам. Доставка тоже на мне, – распределила обязанности Кристина, – если появятся идеи по названию, записывай. Свяжемся завтра. А сейчас отдай мне мебель, пожалуйста, я домой спешу.
— Да, продукцию нужно протестировать, держи.
В дополнение к свадебному платью
Испытание на дочке показало, что конструкция нуждается в доработке, материал тоже решено было заменить на более легкую березовую фанеру, в обработку добавили дополнительную шлифовку и лакирование спилов. В общем, пришлось повозиться, но продукт обрел законченную форму.
Дальше вмешалась случайность – знакомая предложила Кристине поучаствовать в свадебной выставке. Оставались нераспроданные места, а продавать уже было некому, и организаторы готовы были на все. А тут детские товары, типа для тех, кто выходит по залету – мол, купят заодно с платьем.
— Мне эта идея показалась идиотской, но я просто не смогла отказать подруге. Оказалось, что проще отдать 10 тысяч за участие, чем объяснять, что это какой-то бред, – вспоминала Кристина. – Но оказалось, что это сработало. Мы, правда, набрали предзаказов от беременных невест. Кстати, из-за этой выставки, у нас такое название. Нельзя было выставляться без бренда, нужно было срочно решать. Антон настаивал на чем-то иностранном, типа «simple furniture», я хотела, что-то связанное с полигонами. Сошли на «Simple Ply». Звучало забавно.
Первые заказы Антон и Кристина выполнили вне правового поля, без создания юрлица. Но быстро стало понятно, что официально оформлять свои отношения все же придется. Так и с поставщиками материалов было проще общаться, и личных страхов было меньше.
— Поначалу я вообще не понимала, зачем ему я. Ну правда, он мог спокойно начать сам делать эти стульчики и хорошо зарабатывать, без всяких налогов и всего такого. Но он объяснил, что хочет создать реально большой бизнес, что он прямо видит, как наше маленькое дело вырастает в корпорацию. А для этого были нужны современные технологии. Когда я показала ему форму заказа на нашем сайте, привязанную к битриксу, он прямо в детский восторг впал. В общем, мы посчитали, сколько и чего нам нужно для выполнения первого заказа. Договорились, что я вкладываю деньги, он станки и работу. Потом он скачал откуда-то типовой устав OOO, мы все подписали и все стало серьезно.
Как рогами ни крути, а вдвоем нельзя пройти
— Типовой договор порождает типовые судебные разбирательства, – объясняла в последствии Ольга Р., судебный эксперт и специалист по оценке долей в компании. – Никто ведь не строит планов провала, все строят планы успеха, людям вообще свойственно думать о себе в будущем, как о ком-то «более лучшем». Партнеры клянутся в вечной дружбе, показывают, что они реально правильные пацаны, но все это заканчивается, как только начинаются проблемы. И тут оказывается, что партнеры не договорились об основополагающих вещах – кто и на что имеет право, как принимаются решения и т.д. Написано 50/50 — один «против», другой – «за». Вес голоса одинаковый, что делать? У Сергея Михалкова про эту ситуацию стихотворение есть. Продолжать совместную работу невозможно и, уже бывшие лучшие друзья, решают разойтись. В итоге они оказываются в суде, а суд привлекает нас как независимых экспертов, чтобы мы определили, как именно должна быть поделена компания.
В какой-то момент я просто начала его игнорить
Мебельный гарнитур «Simple Ply» был дополнен этажеркой и двуспальной кроваткой. Спрос оказался относительно небольшим, но устойчивым. Стало понятно, что некоторые позиции можно производить на склад – со временем их раскупят. Вместе с тем, Антон уже с трудом успевал самостоятельно делать всю мебель, а Кристина, откровенно, не годилась на роль упаковщицы и экспедитора.
Стали искать варианты передать производство на сторону, но это привело к сплошным мучениям. Несколько раз повторялся один и тот же сценарий – договариваешься с фабрикой, передаешь чертежи и получаешь неплохие или даже хорошие пробные образцы. Заказываешь серию – получаешь брак. Кристина устала писать рекламации, Антон устал в авральном порядке доделывать заказы, с которыми не справилась очередная крупная фабрика.
И партнеры решили развивать собственное производство. Арендовали новое помещение, по государственным программам взяли субсидии на новые станки и наняли сразу трех человек (одного даже оформили в штат), а логистику отдали на аутсорс. Бизнес приобретал цивилизованные формы, но именно на этом этапе, как считает Кристина, и произошел поворот не туда.
— На все это обустройство и расширение ушел всего год. Но год в режиме аврала. Дочь больше времени с няней проводила, чем со мной. У Антона жена начала психовать, что он больше времени со мной проводит, чем с ней. Прям жесть год был. Зато появилось ощущение чего-то очень правильного, какое-то чувство силы. Типа, вот ты захотел что-то сделать и сделал. И у тебя получилось. Вот это ощущение, наверное, и закружило голову Антону. Головокружение от успехов. Он стал ходить по бизнес-тренингам, сначала на бесплатные, потом за деньги стал летать куда-то. И перестал радоваться. Прям что-то щелкнуло у него – все идет хорошо, а он недоволен. Говорит: «Мы топчемся на месте. Прибыль не растет, а издержки растут. Линейку нужно обновлять каждый год, а мы вообще не обновляли. Если ты не можешь, давай наймем профессионалов». Стал давать интервью, заплатил за победу в конкурсе типа «Сделано в регионе». Очень гордился этой трехрублевой статуэткой. И завел разговор про кредит и запуск линии легкой и экологичной офисной мебели… Я заговорила о продаже бизнеса. Короче, в какой-то момент я просто начала его игнорить. Некомфортно было с этим человеком, так что я старалась по минимуму с ним общаться, делала свою часть и все.
Уходи в деньги
Заявление о выходе из бизнеса Антон сделал в очень подходящий момент и в свойственной ему решительной манере. За неделю до этого Кристина встретилась с парой однокурсников, которые уйдя из крупных фирм, затевали собственное архитектурное бюро с упором на новые технологии благоустройства территорий. Кристину они воспринимали как опытного бизнесмена и приглашали партнером, который сумеет правильно наладить бизнес-процессы. Кристина не была уверена в новом начинании, но ощущала решимость, что хочет отказаться от старого. А тут Антон приглашает пообедать и говорит:
— У нас есть потенциал для роста, но нужны большие перемены.
— Какие еще перемены? Мы только что открыли нормальное производство. Сейчас конкурсы от детских садов пойдут, потом летние заказы. У нас будет полная загрузка. Давай с этим разберемся.
— Да мы уже три года в таком режиме существуем. Летние заказы, новогодние заказы… наше партнерство было правильным в рамках этого детского проекта. Если тебе так нравятся эти детские заказы – я могу тебя понять. Это женское. Я хочу большего.
Кристина недоумевала от этой перемены. Совсем недавно это был восторженный энтузиаст, говоривший о «Simple Ply», как о ребенке, и вдруг: «детское», «женское». И столько недовольства. Антон, объявил, что выходит из бизнеса и забирает с собой оборудование, которое будет нужно ему для нового дела. Кристине же он предложил довольствоваться нематериальной инфраструктурой и всем, что есть на счетах и на складе. «Станки я заберу, ты в них все равно ничего не понимаешь, так что выходи в деньги. По деньгам тебе достается большая часть бизнеса – продавай ее кому хочешь»
Я ничего не понимаю, и вы меня пугаете
Ситуация была неприятной – получила что хотела, но очень обидно. Кристина решила не спорить, но прежде, чем подписывать составленные Антоном бумаги, попыталась узнать, что именно она получит от этого расставания. Однако узнала она только то, что ничего не может понять в бухгалтерии. Вспомнив, что подумывала передать бухгалтерию на аутсорс, она обратилась в компанию, на которую рассчитывала, за консультацией бухгалтера.
Там сразу поняли, что речь идет не о просто консультации, типа «как получить выписку со счета», а о типовом случае определения доли в бизнесе. Так Кристина и познакомилась с Ольгой.
Первая их встреча была коротка и конкретна.
— Обычно мы выполняем эту работу по постановлению суда. Спорящие стороны приходят в суд, а суд привлекает нас как независимых экспертов, – спокойно объяснила Ольга. — В вашем случае мы можем заранее все посчитать, чтобы вы могли сделать партнеру встречное предложение. Ели он откажется, наша экспертиза будет аргументом в суде.
— То есть вы такое уже делали?
— Мы постоянно это делаем. И входим в пятерку лучших компаний по эффективности экспертиз – т.е. наши заключения обычно становятся главным аргументом при вынесении судебного решения.
— В пятерку лучших в регионе?
— В стране.
А вот вторая встреча затянулась на несколько часов, переросла в обед, а затем и в послеобеденный кофе.
— Ты только не пугайся, но я первый раз с таким сталкиваюсь. Обычно все бывает наоборот. Сразу скажу, что на условия твоего партнера соглашаться нельзя. Тебя пытаются надуть и дело пахнет 159 статьей УК РФ. Но это даже хорошо, поскольку поможет надавить на него в досудебном порядке и будет сильным аргументом в суде, если до него дойдет.
— Я ничего не понимаю, и вы меня пугаете.
— Давай на «ты».
— Ты меня пугаешь.
— Ничего страшного. Это даже увлекательно. Обычно нам не требуется глубоко уходить в бухгалтерию. Но тут пришлось, поскольку оказалось, что вы держите на балансе векселя.
— Какие векселя?
— Я так и знала! – Ольга едва не начал хлопать в ладоши от восторга. — Векселя – это всегда признак чего-то мутного.
— Это какие-то акции? Антон их купил?
— Вексель — это тоже ценная бумага, но совсем не такая, как акция. По сути вексель – это право требования долга. Допустим у моей компании нет денег расплатиться за твой товар, и я выдаю тебе вексель на сумму стоимости товара, с правом потребовать погашения векселя через год или три.
— Антон отдавал наш товар за такие векселя?
— Вряд ли он что-то реально отдавал. Но вот векселя от непонятных фирм на баланс вашей компании принял. Мы стали проверять…
Ольга начала выкладывать перед Кристиной какие-то распечатки, показывала на планшете базы данных о компаниях и налогоплательщиках, рисовала схемы. А Кристина словно бы медленно укутывалась в холодную ткань. Чем больше говорила Ольга, тем обиднее становилось, хотелось крикнуть на нее, как-то остановить – она конечно была не при чем, но именно она сейчас последовательно, по кирпичику, разбирала привычное представление Кристины о ее положении в ее же собственной жизни.
Оказалось, что прежде чем предложить Кристине «выйти в деньги» Антон с помощью откровенно фиктивных сделок увел большую часть реальных денег на счета компаний, открытых его женой и ее родственниками.
А чтобы пропажа денег не бросалась в глаза он принял вместо них платежные обязательства – векселя от фирм, которые либо уже обанкротились и закрыты, либо находились в процессе.
— Погоди, но ведь я бы все равно заметила бы пропажу денег? В чем был смысл?
— Смысл в том, чтобы ты заметила отсутствие реальных денег уже после того, как он выйдет из компании, забрав с собой самое дорогое: станки. Обычно при выходе одного из партнеров, его долю занижают, чтобы поменьше отдавать. Твой случай уникальный – твою долю искусственно завышают, чтобы в реальности ты получила меньше.
— Это какая-то злая ирония – сказала Кристина, после долгого взгляда в окно, за которым она пыталась разглядеть все, что было с ней за последние три года. – По сути, мне ведь и не нужен был этот бизнес. Я не видела в нем дело всей жизни, я архитектор. Отдала бы ему эти станки, взяла меньшую долю и все. Очень обидно, что это вот так происходит, можно было бы просто нормально объяснить, но он ведь заранее, еще до разговора стал все это делать.
— Как ты не понимаешь, из-за всех этих «просто договориться», эта ситуация и возникла. Это бизнес, бизнес работает в правовом поле. Тут важны документы с подписями и печатями, а разговоры не важны. Слушай, время обеденное, может пообедаем?
Обиженная Кристина предложила Антону половину от реального положения дел. Он отказался и дело, предсказуемо, оказалось в суде где речь шла о разделе компании, а на горизонте маячило дело о мошенничестве. В качестве экспертов привлекли компанию Ольги и, хотя разбирательство продлилось больше года, суд вынес решение к полному удовольствию Кристины и неудовольствию Антона.
Однако главная победа в этой истории была одержана не в суде. Ольга рассказывала:
— Когда она вместе со своими однокурсниками пришла к нам и сказала: «Привет, мы начинаем бизнес, помогите нам написать устав». Вот тут я по-настоящему обрадовалась. Вот это был правильный поступок, правильного бизнесмена. Там тоже был непростой разговор, но они договорились обо всем на берегу, исключили недопонимание, подстраховались. Там на лицах облегчение было – им стало все понятно, никакой подозрительности, четкие правила работы. Можно спокойно заниматься любимым бизнесом, не боясь, что партнеры по каким-то причинам смогут ущемить тебя хоть в чем-то. Честность и взаимное доверие в бизнесе выглядят именно так.
